«КОМАНДИРОВКА В СПЕЦНАЗ – 2». СЕРЖАНТЫ…
Да, рассказ про сержантов учебки – это отдельного рода история. Ни разу не видел сержанта в таком расхристанном виде, как изображают обычно «старослужащих». Как бы небрежный внешний вид, ремень висит бляхой на причинном месте, сапоги уделаны и все такое. На дембель вообще было возможно все. Но здесь был некий шик и шарм, что ли (до истечения твоих собственных 730 дней, и расслабуха могла наступить только потом).
Абсолютно все сержанты имели презентабельный подтянутый всегда свежий вид, и было совсем непонятно, каким макаром это все им удается (время не резиновое). Вот как на плакатах изображают военных, или в учебниках про уставы, вот так оно и было. И большое зеркало в расположении не являлось лишним элементом, здесь на пятаке всегда кто-то тусовался. Рассказы про женскую тягу к созерцанию своего отображения отдыхают, каждому сержанту и курсанту на себя приходилось любоваться весьма часто.
У каждого учебного взвода был командир (офицер) и три сержанта (а это три поколения сержантов). Самый реактивный, полугодичник, который был самого тебя старше по службе на полгода, которого оставили после учебки и вот он реализует свои амбиции (а это было тоже не совсем иногда адекватно, отбор туда шел 1/20, одного оставляли из взвода для размножения популяции сержантов). Каждому же в жизни пришлось столкнуться с разным напрягом, и вот, судя по всему, реванш мог прийтись как раз на следующий призыв за предыдущий («Вы, типа, духи, жизни и не знали вообще, а вот у нас так и так…», и черта лысого поймешь, там уже все летело по нарастающей). Еще был годичник, уже такое раздобревшее тельце, но не с таким азартом в глазах. Что говорить, год службы – это уже актив. Обязанности этим типом тащились уже не так рьяно, и мы были невероятно рады, если вот этот наш сержант (с годовой выправкой) рулил взводом. Самой что ни на есть наградой было командование сержантом самым «старым», полгода до дембеля, елы-палы. Тут всегда лирики было всегда больше, намного больше, чем реальной боевой или какой другой подготовки. Зато как интересно. Но в каждой бочке меда найдется еще одна бочка всякой всячины. Так как нашему элитному супермену (сержанту) с полугодовой выучкой по иерархии нужно было еще очень активно тащить службу (в советской армии это правило неукоснительно соблюдалось, до года все очень напряжно), то и большую часть времени мы проводили именно с ним, энерджайдзером (круглые сутки). Управление Византийской империей рядом не стояло. Представьте, тебе почти в личное хозяйство предоставлены 20 тел, которые тебя бесприкословно слушаются (месяцев шесть, не меньше). И делай с ними, что хочешь. Отдадим должное самой системе отбора. Дураков на этих сержантских должностях не держали (да и конкурс был высокий).
Сложно сказать, какими качествами нужно было обладать, чтобы тебя оставили в учебке сержантом. На высоком уровне физо, все дисциплины на «5+», навыки для воспитания специалистов, выправка, коммуникативность, внутренняя дисциплина, самоконтроль, определенный психотип, вписываемость в коллектив, и даже обаяние и артистизм. Задачка, согласитесь?
Тем не менее все так и было. Можно сказать следующее. Первые два-три месяца любые прокламации сержанта были гласом божьим, послушание бесприкословное, любые сомнения, даже внутренние, были чреваты проблемами для себя лично или всего твоего взвода (а иной раз и роты). Круглые сутки с тобой находились офицер (в дневные часы) и три сержанта (25 часов))).
Сначала шла полная запарка. Мышцы забивались на физо и всем остальном, мозги замусоривались различными теориями, и желание замочить сержанта было у всех абсолютно. Иногда это принимало даже характер эпидемии. Сколько же было обсуждено кровожадных сценариев мочилова ночью, когда мы мылись, брились, подшивались за пару часов до подъема. Не припомню воплощенных в жизнь. А потом?… А потом команда «Подъем!!» и все по новой. Нет, что ни говори, а в армии даже полгода решают абсолютно все. Вроде, что там уж такого удивительного? Человек на шесть месяцев тебя старше. А на шесть лет не хочешь? В том то и весь фокус. Здесь уже и серьезный практический опыт, и уклад определенного подразделения (твоей роты и взвода), и традиции, и запас прочности, и фундаментальность системы.
Вообщем, отдаю должное сержантскому составу, тут было о чем поразмыслить иногда на досуге. Железные люди. Всегда накажут, всегда поощрят, всегда сверхизобретательно найдут нужное решение. На выходе как-то в ночь приехал комроты. Ну и что такого, скажете вы? Но человека накормить нужно (командира, все-таки). Мы тут уже свои котелки уговариваем с макаронами (на свежем воздухе аппетит разыгрывается лихо). И уже вроде все, ужину кирдык. Нет, только не для сержанта. Пока там офицеры у костерка прихорашиваются, один наш босс (как раз из полугодовых) берет котелок и вдоль бойцов на привале пробегает мухой так, виртуоз. У каждого отхапывает по практически последней ложке незатейливой еды (а в сумме это, знаете, 20 полноценных ложек). И вот, о, чудо, командиру роты ужин готов. А он мужик простой, Афган прошел. Пожевал малость, понял в чем соль (и вида не подал). Знаете, инициатива наказуема, находчивость ни-ко-гда… Это вам армейская разведка, а не выездной ресторан. Так все и есть. И пофигу макароны по-флотски, вот такое состояние одной семьи, это знаете ли, редкое свойство…
Однажды были на выезде, чего -то там в Псковских или Эстонских краях убирали с плантаций. Типа свеклы. Было такое. Так вот. Привезли на машинах за сотню км от части. Конечно, все сделали на ура, денек тот еще. А вот потом обратно. На роту приехало вместо двух Уралов только один Урал (тент). И что вы думаете? Когда все заморачиваются на непонятные мысли (позвонить там, и быть отправленными куда-то, и согласовать и прочее), у сержантов сразу появляются самые правильные. В этом одном чертовом Урале опускаем сидушки, центровые скамьи выносим на тент, рота начинает поштучно, по каждому бойцу, упаковываться в кузов, как шпроты. К кабине самые громилы, потом середнячки, потом послабже. Упаковались. Поехали. Это не метро. Тут край света. Передавились хорошо до части. Водила сидел ладно. Справа от него 5 человек. На подножках еще. Из кузова, как виноградные гроздья, наружу, вывешивались, однако все держали друг друга. Короче, тогда 73 человека ехало. Так на предприятие по производству Уралов передайте. Думаю, что заводские испытатели не сразу повторят что-то подобное. Пусть учтут, у нас были рамы под два метра ростом (где-то треть личного состава, и вопль и ор стоял на всю дорогу, ребра в смятку, на каждом торможении). Поле для экспериментов. Лабораторные данные точные.
И вот так во всем. Ни разу не видел нахмуренного, или озадаченного лица сержанта. Это такой стиль. «Если нет выхода, то он все равно найдется!». И, кстати, жизнь это спорное утверждение только подтвердила. Через второй-третий месяц уже начинался Стокгольмский синдром. Мы превращались в «жертв», которые сочувствуют своим «мучителям» и даже в чем-то их понимают. Мысли о том, чтобы избавить мир от еще одного сержанта потихоньку отступали, появлялись нотки понимания.
А вот когда через это непростое время наконец-то одному из нас давали в экспериментальном порядке «порулить» учебным взводом, то тут начинались самые настоящие коллизии. Даже на маршруте от роты до учебного класса «обычный командир» «из наших» мог так накуролесить, что уже не сержант мог стать объектом «кровожадной омерты», а твой сослуживец. Доверь человеку учебный взвод, типа, «порулить». И все. Конец нормальным взаимоотношениям. Сразу узнаешь много нового. Да уж, власть, морочит людей, даже такая маленькая. Вот таким образом уже шла предварительная прикидка будущих командиров (с перспективой остаться в учебке «крутым сержантом зеленых беретов») , а мы в свою очередь могли сами легко попасть в шкуру сержанта (а оттудова вид на положение дел несколько совсем другой). И это было тоже настоящее открытие.
Так что, в целом, можно так сказать. Сержанты были просто особенные. И делали они все абсолютно правильно. И еще неизвестно, как мы могли поступить на их месте, и кого бы там «занесло в дебри». Через два-три месяца окончательно отрубались проблемы с подшивой, ниточками, глянцем сапог, не начищеной бляхой ремня. Жизнь входила в какую-то реально правильную колею. И было здорово. Теперь уж точно можно было уделить намного больше боевой подготовке (как это ни забавно)…
